Память Света - Страница 236

236

И потому при перемещениях Перрина всё вокруг содрогалось. После следующего прыжка впереди показалось море. А ведь они забрались куда дальше к югу, чем он думал. Они в Иллиане? В Тире?

Губитель опустился на берег, где вода билась о скалы; песок — если он и был там когда-то — весь унесло ветром. Казалось, земля возвращается к своему первозданному состоянию: слой травы содран, почва выветрилась, и остались одни лишь камни и яростно бьющиеся о берег волны.

Перрин приземлился рядом с Губителем. На этот раз никто из них не стал переноситься. Оба противника были полны решимости сразиться, взмах молота встретил меч, и металл зазвенел о металл.

Перрину почти удалось задеть Губителя — молот скользнул по одежде соперника. Он услышал проклятие, но в следующий момент уклонившийся от его удара Губитель развернулся уже с большим топором в руке. Перрин напрягся, приготовившись, и принял удар топора на свой бок, укрепив кожу.

Крови не было, поскольку задумка Перрина удалась, но от сокрушительной силы удара его отбросило, и он взлетел над поверхностью моря.

Секунду спустя над ним возник Губитель и ринулся вниз, занося топор. Перрин в падении перехватил его молотом, но сила удара швырнула его вниз, в морскую пучину.

Он велел воде разойтись. Бурлящая и клокочущая вода хлынула в стороны, будто гонимая ураганным ветром. В падении Перрин перевернулся и приземлился на ноги, расколов всё ещё мокрое скалистое дно бухты. По сторонам от него, смыкаясь в круг, вздымались стены воды футов в тридцать высотой.

Неподалёку врезался в землю Губитель. Он тяжело дышал — слишком велико было напряжение схватки. Хорошо. У самого Перрина от усталости горели мышцы.

— Я рад, что ты оказался там, — сказал Губитель, поднимая меч к плечу; его щит исчез. — Я так надеялся, что ты вмешаешься, когда я явлюсь убить Дракона.

— Что ты такое, Люк? — настороженно спросил Перрин, переносясь в сторону и держась напротив Губителя в каменном круге со стенами из морской воды. — Что ты такое на самом деле?

Губитель скользя шагнул в сторону, продолжая говорить. Перрин знал, что он пытается усыпить бдительность жертвы.

— Знаешь, я видел его, — негромко сказал Губитель. — Тёмного, или Великого Повелителя, как некоторые его называют. И то, и другое — грубые, почти оскорбительные преуменьшения.

— Ты действительно веришь, что он вознаградит тебя? — выкрикнул Перрин. — Как ты не понимаешь, что, стоит тебе исполнить его желания, и он попросту избавится от тебя, как и от многих до этого?

Губитель засмеялся.

— Разве он избавился от Отрёкшихся, когда они подвели его и были заключены вместе с ним внутри Скважины? Он мог перебить их всех и обречь их души на вечные муки. Разве он это сделал?

Перрин ничего не ответил.

— Полезные инструменты Тёмный не выбрасывает, — сказал Губитель. — Подведи его — и он может жестоко покарать, но никогда не избавится от тебя. Он как хорошая хозяйка, у которой на самом дне сундука припрятаны клубки спутанной шерсти и треснувшие чайники, которые ждут своего часа. Именно тут ты и ошибаешься, Айбара. Это простой человек может уничтожить орудие, добившееся успеха, — из боязни, что это орудие будет угрожать и ему самому. Тёмный так не поступает. Он действительно вознаградит меня.

Перрин открыл было рот, чтобы ответить, но Губитель перенёсся и возник прямо перед ним, готовый атаковать в надежде, что Перрина удалось отвлечь. Но тот исчез, и меч Губителя пронзил пустоту. Он крутанулся, рассекая мечом воздух, но Перрин, перенесясь, возник с противоположной стороны. Маленькие морские создания с множеством щупалец извивались у его ног, сбитые с толку внезапным исчезновением воды. Что-то большое и тёмное плыло в мутной воде позади Губителя.

— Ты так и не ответил на мой вопрос, — сказал Перрин. — Что ты такое?

— Я дерзок, — ответил Губитель, шагая вперёд. — И я устал бояться. Жизнь такова, что в ней есть хищники и есть жертвы, и часто сами хищники служат пищей кому-нибудь ещё. Единственный способ выжить — двигаться по этой цепочке наверх, стать охотником.

— Поэтому ты убиваешь волков?

Губитель хищно улыбнулся, его лицо пряталось в тенях. Здесь на морском дне из-за грозовых туч наверху и высоких водяных стен царила полутьма. И даже странный свет, повсюду присутствующий в волчьем сне, тут был заметно слабее.

— Волки и люди — лучшие охотники на свете, — негромко сказал Губитель. — Убей их, и ты над ними возвысишься. Не все имели честь расти в уютном доме с тёплым очагом в окружении весёлых братьев и сестёр.

Перрин с Губителем кружили друг напротив друга; тени сливались, вспышки молний над головой мерцали сквозь толщу воды.

— Если бы ты знал, как я жил, — произнёс Губитель, — ты бы взвыл. От той безысходности и мук… Я быстро нашёл свой путь. Свою силу. В этом месте я — король.

Он прыгнул, лишь его размытый силуэт мелькнул в воздухе. Перрин приготовился замахнуться молотом, но Губитель не стал выхватывать меч. Он врезался в Перрина, бросая их обоих на стену воды. Море вокруг забурлило и неистово закипело.

Тьма. Перрин создал свет, каким-то образом заставив камни под ногами светиться. Одной рукой Губитель держал его за плащ, а другой заносил для удара меч в тёмной воде — за мечом оставался след от пузырьков, но он двигался так же быстро, как в воздухе. Перрин закричал, и изо рта у него вырвались пузыри. Он попытался блокировать удар, но руки двигались медленно, как во сне.

В этот застывший момент Перрин попытался представить себе, будто вода ему не мешает, но его разум отторг эту мысль. Это неестественно. Этого не может быть.

236