Память Света - Страница 259

259

— Половина новичков больше похожи на фермеров, чем на солдат! — прокричал Андер, перекрикивая топот копыт.

— Ты когда-нибудь встречал жителей Двуречья, Андер? — крикнул в ответ Лан.

— Что-то не припомню.

— Тогда смотри и удивляйся.

Кавалерия Лана собралась на берегу Моры, где, заложив руки за спину, стоял человек в чёрном кафтане и с длинными вьющимися волосами. С Логайном были сорок Айз Седай и Аша’манов. Он оглядел воинство Лана, потом поднял руку к небу, скомкав огромный падающий огненный шар, словно лист бумаги. В небе затрещало, как от разряда молнии, и раздавленный шар разлетелся брызгами искр и клубами дыма. Догорая, его остатки медленно опускались на бурлящую воду реки, покрывая её чёрно-белыми хлопьями пепла.

Подъезжая к Гавальскому броду, находившемуся прямо напротив Высот, Лан придержал Мандарба. Логайн простёр другую руку в сторону реки. Вскипев, вода взметнулась и потекла вверх, словно по пологой невидимой лестнице, обрушиваясь вниз с другой стороны бурным водопадом, частично выплёскиваясь на берег.

Лан кивнул Логайну и продолжил путь, проведя Мандарба под водяным мостом по ещё влажной гальке обнажившегося речного дна. Сквозь текущую сверху воду пробивался дневной свет, отбрасывая блики на Лана, проезжавшего по гулкому туннелю. Андер с Малкири последовали за ним. Слева, взметая водяную пыль, ревел водопад.

Поёжившись, Лан снова выехал на свет и через узкий коридор бросился в атаку на шаранцев. Справа поднимались Высоты, слева раскинулись болота, но дорога, лежащая между ними, была утоптанной и ровной. Наверху, на Высотах, к стрельбе по приближающимся врагам готовились лучники, арбалетчики и дракониры.

Враг нацелил свою атаку на западный склон: впереди шли шаранцы, за ними огромная масса троллоков. Сотрясая воздух, с вершины прогремел залп драконов, и вскоре шаранцам пришлось на себе испытать последствия взрывов в собственных рядах.

Лан опустил копьё, нацеливая его на одного из шаранских солдат, атакующих Половские высоты, и сконцентрировался на ударе.

* * *

Свернув в сторону, Илэйн задрала голову. Эта страшная песнь — тихая, проникновенная, прекрасная и в то же время внушающая ужас. Она пришпорила Лунную Тень, заворожённая этим негромким звуком. Откуда он исходит?

Он доносился откуда-то из глубины шончанского лагеря у подножия Дашарского холма. Устроить разнос Мэту за то, что он не поделился с ней своими военными планами, можно будет и попозже. А сейчас нужно найти источник этого звука, этого чудесного звука, этого…

— Илэйн! — воскликнула Бергитте.

Илэйн подгоняла лошадь вперёд.

— Илэйн! Драгкар!

Драгкар. Илэйн встряхнулась, затем взглянула вверх и увидела, как вокруг них по всему лагерю подобно каплям воды с неба падают отродья. Заслышав пение, её телохранительницы опускали свои копья, широко раскрыв глаза.

Илэйн сплела раскат грома. Он громыхнул, раскалывая воздух, смыл с женщин-гвардейцев оцепенение, заставляя их с криками зажать уши. Голову Илэйн пронизала боль, и она выругалась, прикрыв глаза от нестерпимого грохота. А затем… затем она оглохла.

Именно этого она и добивалась.

Она заставила себя открыть глаза и увидела вокруг гибкие тела и нечеловеческие глаза драгкаров. Они продолжали раскрывать рты, но оглохшие уши Илэйн не слышали их пения. Она улыбнулась, затем свила огненные хлысты, стегая отродий. К её огромному сожалению, она не могла слышать, как твари визжат от боли.

Поднявшись с колен и отпустив уши, телохранительницы Илэйн начали собираться вокруг неё. По ошеломлённому виду женщин она поняла, что они тоже оглушены. Вскоре Бергитте повела их в атаку на изумлённых драгкаров. Трое отродий попытались улететь, но Бергитте сбила их стрелами с белым оперением, последняя тварь рухнула на ближайшую палатку.

Илэйн взмахнула рукой, привлекая внимание Бергитте. Первые песни Драгкаров доносились не сверху, а из глубины лагеря. Илэйн указала направление и, пришпорив Лунную Тень, повела свою группу к центру шончанского лагеря. Повсюду, уставившись в небо с открытыми ртами, лежали люди. Казалось, многие ещё дышат, но их взгляды были безжизненны. Драгкары пожрали их души, но не тронули тела, словно выеденные корки сдобной булки.

Последствия расхлябанности. Эти драгкары — Свет, да их было много больше сотни. Они могли убить столько же людей и сбежать прежде, чем их присутствие будет обнаружено. Отдалённые звуки битвы — рёв рогов, грохот драконов, шипение огненных шаров, — которые Илэйн чувствовала, но теперь едва могла разобрать из-за нарушенного слуха, послужили отличным прикрытием для нападения. Нанеся удар, отродья могли сбежать, но пожадничали.

Её охрана рассеялась, рубя ошеломлённых Драгкаров, занятых своими жертвами. Если дело доходило до рукопашной, твари не были сильными бойцами. Илэйн выжидала, держа наготове плетения, и сжигала в небе Драгкаров, пытавшихся улизнуть.

Как только последний из них был уничтожен — по крайней мере, последний из попавшихся, Илэйн махнула рукой Бергитте, подзывая её к себе. В воздухе стоял резкий запах горелой плоти. Илэйн сморщила нос и, склонившись в седле, обхватила руками голову Бергитте, исцеляя её слух. Во время Исцеления её дети начали толкаться. Это просто игра воображения, или они действительно реагируют на Исцеление? Когда Бергитте отошла, настороженно осматриваясь, Илэйн придержала рукою живот.

Страж натянула тетиву, и Илэйн почувствовала её тревогу. Бергитте выстрелила, и из-за полога находящейся поблизости палатки вывалился Драгкар, а следом за ним — шончанин с остекленевшим взглядом. Процесс кормления был прерван на середине, бедолага уже никогда не вернётся в нормальное состояние.

259