Память Света - Страница 87

Учитывая необходимость ухода за амуницией, заготовки дров для костров и подвоза припасов через врата, хорошенько выспаться солдатам не удавалось. Оглядев тех, кто вместе с ним возвращался с передовой, Лан задумался, как бы ему добавить им сил. Рядом в седле клевал носом верный Булен. Нужно позаботиться, чтобы тот хорошенько выспался, иначе…

Булен выскользнул из седла.

Лан выругался, осадил Мандарба и соскочил на землю. Подбежав к мужчине, он увидел, что тот, не мигая, уставился в небо, а в его боку, на котором кольчуга разошлась, словно парус, лопнувший под напором сильного порыва ветра, зияла широкая рана. Булен спрятал рану, надев куртку поверх доспеха. Лан не видел ни как его ранили, ни как он прикрывал рану.

«Глупец!» — подумал Лан, ощупывая шею Булена.

Пульса не было. Он был мёртв.

«Глупец! — снова подумал Лан, склонив голову. — Боялся оставить меня одного? Поэтому скрывал рану? Боялся, что я умру без тебя, пока тебя будут Исцелять? Или так, или чтобы способные направлять не тратили на тебя свои силы. Ты знал, что они и без того работают на пределе своих возможностей».

Сжав зубы, Лан взвалил тело на плечо. Он положил труп Булена на его лошадь поперёк седла и привязал. Андер с принцем Кайселем молча ждали неподалёку верхом на лошадях — кандорский парнишка со своей сотней теперь постоянно находился с Ланом. Под их взглядами Лан положил руку на плечо павшего друга.

— Ты хорошо сражался, друг, — произнёс он. — Твои подвиги будут воспеваться многими поколениями. Да укроет тебя длань Создателя, и да примет тебя последнее объятие матери. — С этими словами он повернулся к остальным. — Я не стану скорбеть! Скорбь для тех, кто о чём-то сожалеет. Я не жалею о том, что мы делаем! Булен не мог бы найти смерть достойнее. Я не стану его оплакивать. Я буду радоваться!

Лан сел в седло Мандарба, взял поводья лошади Булена и выпрямился. Он не покажет своей усталости или печали.

— Кто-нибудь из вас видел, как погиб Бакх? — спросил он у спутников. — Он держал заряженный арбалет привязанным к крупу лошади. Никогда с ним не расставался. Я поклялся, если эта штука случайно выстрелит, то прикажу Аша’ману подвесить Бакха за пальцы ног с вершины утёса.

— Он погиб вчера. Его меч застрял в доспехах троллока. Тогда он бросил его и потянулся за запасным, но тут два других троллока свалили под ним лошадь. Я решил было, что он погиб, и уже попытался добраться до него, но вдруг увидел, как тот поднялся на ноги с этим — испепели его Свет! — арбалетом в руках и с двух шагов засадил болт троллоку прямо в глаз, пробив голову твари насквозь. Второй троллок выпустил ему кишки, но прежде Бакх успел всадить ему засапожный нож в шею.

Лан кивнул:

— Я запомню тебя, Бакх. Это была славная смерть.

Они несколько мгновений ехали молча, а потом принц Кайсель добавил:

— Рагон. Он тоже погиб славной смертью. Направил своего коня прямо навстречу отряду из трёх десятков троллоков, которые собирались атаковать нас с фланга. Спас своим поступком, наверное, с дюжину человек и выиграл для нас время. Лягнул одну тварь в лицо, когда его стащили с седла.

— Да уж, поступок вполне в духе Рагона. Он был достаточно сумасшедшим для подобного, — согласился Андер. — Я как раз один из тех, кого он спас. — Он улыбнулся. — Да, это была и впрямь славная смерть. Свет, так и есть. Но самым безумным поступком из всего, что я видел за последнее время, было то, что отмочил Крагил, сражаясь с Исчезающим. Видели бы вы это…

К тому времени, как они добрались до лагеря, все уже смеялись и прославляли павших. Лан оставил их и отвёз Булена к Аша’манам. Наришма держал открытые переходные врата для подвоза продовольствия. Он кивнул Лану:

— Лорд Мандрагоран?

— Нужно поместить его в какое-нибудь холодное место, — сказал Лан, спешиваясь, — Когда всё будет кончено, и мы вернём себе Малкир, нам понадобится подходящее место, чтобы похоронить всех павших за неё с честью. А пока я не могу позволить, чтобы его сожгли или оставили гнить. Он был первым из Малкири, вернувшихся к своему королю.

Наришма кивнул, звякнув арафельскими колокольчиками на концах кос. Он дождался, пока очередная повозка пройдёт через врата, потом поднял руку, останавливая другие. Арафелец закрыл эти врата и сразу же открыл другие, ведущие на вершину горы.

Из проёма дул ледяной ветер. Лан снял тело Булена с лошади. Наришма собирался было помочь, но Лан отмахнулся. Кряхтя, он взвалил труп на плечо и шагнул на снег, ледяной ветер вцепился ему в лицо, словно кто-то резанул по щекам ножом.

Лан положил Булена на землю, опустился рядом с ним на колени и аккуратно снял хадори с его головы. Он возьмёт её с собой в бой, так что Булен продолжит свою битву, и вернёт повязку, когда всё закончится. Это была древняя традиция Малкири.

— Ты молодец, Булен, — тихо произнёс Лан. — Спасибо тебе, что не переставал верить в меня.

Он выпрямился, скрипнув подошвами на снегу, и шагнул через переходные врата с хадори в руке. Наришма закрыл проход, и Лан уточнил у него, где находится та гора, чтобы найти тело Булена в случае, если Наришма погибнет.

Они не смогут таким образом сохранить тела всех павших Малкири, но даже один лучше, чем ничего. Лан обернул кожаную повязку хадори вокруг рукояти меча прямо под перекрестьем и крепко завязал. Он передал Мандарба конюху, погрозил жеребцу пальцем и, глядя в его тёмные, влажные глаза, проворчал:

— Не смей кусать конюхов!

Затем Лан отправился на поиски лорда Агельмара. Он нашёл командующего беседующим с Тенобией у границы лагеря салдэйцев. Рядом, наблюдая за небом, стояли шеренги двух сотен лучников. На них уже много раз нападали драгкары. Едва Лан шагнул к ним, земля содрогнулась и затряслась.